Сел на трубку кинескопа и порвал прямую кишку

Сергей Мартынович в хирургическом отделении Черниговской центральной районной больницы

Случай один на миллион, тяжелейшая травма. Так когда-то казнили – сажали на кол. Человек умирал мучительной смертью, иногда корчась от страданий трое суток.
Жизнь 58-летнего Сергея МартынОвича спасли в Черниговской центральной районной больнице. Беда случилась в Чернигове, в воскресенье, 30 января.
В тот же день и прооперировали. Операция длилась более двух часов. Работала бригада: хирурги 52-летний Владимир Пинчук, 64-летний Валерий Василинчук, 28-летний Вячеслав Грачев, анестезиолог 27-летний Роман Власенко, медсестра 30-летняя Ольга Мазур.
– В ночь с 29 на 30 мне, главное, сон приснился, – вспоминает Сергей Мартынович. – В час ночи я встал, а сон такой плохой. Все какие-то деревья в коре оборванной. Деревья старые, трухлые. Я есть наварил. Пошел на улицу снег чистить, чтобы сон забыть да отвлечься. За двором скользота уже была.
Днем пошел к соседу Коле. Двери открывал. Вот так стою, за дверь держусь, – показывает. – Это дом частный. Коридор, веранда, и снег с улицы залетает, скользко. А кинескоп стоит на полу. Сколько раз я говорил: «Убери его», нет же. – Подскальзываюсь, лечу, и на кинескоп. И хватило с меня. Сразу сознание потерял. Если б я был пьян, то не так было бы обидно, – замечает в сердцах.

«Тазик поставил, потому что кровь шла сильно»

– Напоролся на штырь длинный, – продолжает. – Кинескоп своим экраном квадратным на полу лежит, а сверху торчит штырь сантиметров 17 – электронно-лучевая трубка. Разорвало мне этой трубкой кишку внутри.
Кинескоп от старого телевизора. Раньше они были ламповые. У меня три сгорело. Но я их сразу уничтожил. Мусорка ездила, я сразу вынес. А Коля комплекс с металлами убрал – платы, где цветные металлы, где различные элементы припаяны. И стоИт тот кинескоп лет 7-8, никому не нужный.
– Вы хотели как-то его использовать?
– Ничего я не хотел! Он для мусора. Стоят рядом с кинескопом банки, склянки. Там на банку можно упасть, разбить ее и руки порезать. Ну сам человек живет, я всегда хожу его отведывать. Там беспорядок. Потому что он любитель, как говорится, этого, рюмки. Он болеет. На улицу может разве что раз в неделю выйти. Жена часто мне говорит, что сходи да супчика отнеси.
Вот и сходил… Потерял в один момент сознание. Но все-таки очнулся от боли. Домой добрался, перешел через двор. Лег полежал, а мне хуже, хуже. Тазик поставил, потому что кровь шла сильно. Хорошо, что был внучок. Иначе так и скрутился бы дома. Вызвали «скорую», и забрали меня. Везли уже под искусственным кислородом.
Хорошо, что опытные врачи спасли жизнь. Очень хорошие люди, дай Бог им здоровьечка, очень мне помогли. Вытянули с того света. Остановили кровь. Живот разрезали, потому что нужен был доступ к кишкам. Вывели в бок стому, – показывает порезанный и зашитый, заклеенный пластырями живот. Сбоку сформировано отверстие, к которому крепится специальный мешочек – калоприемник.
Когда меня выпишут, – продолжает, – через время по-новому будут резать. Чтобы все было на месте. Чтобы можно было в туалет ходить, как все.
Снег несется на веранду, – возвращается к минуте падения. – Оно под ногами скользучее. Я и сейчас в тапочках своих с опаской иду даже по больничному кодидору, даже по палате, – все кажется, что поскользнусь. Малейшая скользота и я полечу. У меня ведь лет 30 назад была травма. На машине разбился. Я пенсионер, третья рабочая группа. Работал то там, то там…
– Может, нетвердая походка как раз из-за травмы.
– Да нет. Я, бывало, летом на огород выйду огурцы собирать – брык, упал и без сознания. Проснулся, не знаю что и как. На огурцах на этих – в глазах темнеет, темнеет, потом мурашки по телу, – как только такое состояние приближается, я сразу бегу в хату.
А с кинескопом – не потемнело в глазах, именно поскользнулся. Мне самому не верится, что это все со мной. Как моя сваха говорит, из миллиона с одним человеком может такое случиться. Все зависело буквально от момента. Так суждено, что сделаешь. Ничего… Домой прошусь. Но сколько назначено, столько и полежу в больнице.
Я не ел дней 10. Вообще ничего. На капельницах держался. Дней три как начал есть. Все боялся. Желудок если начнет гулять… Сутки вообще затекало, рвало. Даже эти мешочки разрывало, – показывает на калоприемник.
– Проведывал вас сосед?
– Проведывает жена. А он еле ходит. Хоть бы кинескоп тот убрал, чтоб не стоял прямо в хате. Надо, чтобы их вообще не было, таких кинескопов. Это страшное дело. У меня дома, допустим, чисто. Баночка стояла, бутылочка – надо все сразу в мешок и на улицу.

«Рана очень глубокая, раневой канал до 20 сантиметров»

– Пациента привезли в крайне тяжелом состоянии, – рассказывает хирург Владимир Пинчук. – Обильное кровотечение. Человек в состоянии шока. Давление уже не определялось. Вывели из шока на операционном столе. Оперировали сразу же. Нужно было остановить кровотечение. Иначе погиб бы именно от потери крови.
Особенность операции в том, что она очень редкая. Рана была глубокая, раневой канал до 20 сантиметров. Распространился в толще живота. Обработали раневой канал, – объясняет объем операции, – и, по возможности, позашивали поврежденную прямую кишку. Учитывая, что тяжелая травма прямой кишки на выходе, нужно было чтобы кал не шел через рану, а шел вбок. Поэтому сформировали сигмостому. Чтобы он, минуя прямую кишку, выходил в калоприемник. Где-то через месяца три, когда все заживет, можно будет сделать повторную операцию. То есть эту кишку, которую вывели вбок, опустить в живот, пришить. Чтобы оправлялся самостоятельно.
– Часть прямой кишки все-таки удалили?
– Нет. Только зашили. После операции пациент длительное время находился в реанимационном отделении. Там ему переливали кровь. Вводили необходимые медикаменты. Стабилизировали состояние.

Тамара КРАВЧЕНКО
Фото автора