Головна » Промка » НОВЫХ ХОЗЯЕВ В ЖЕНСКОЙ КОЛОНИИ ПОКА НЕТ
15.07.2021 | Промка
40-летний Андрей ВЕРБА в Черниговской исправительной колонии №44 прошел путь от опера до начальника оперативного отдела. А теперь пришлось заняться охраной этого объекта. Ведь с декабря 2020 года женская тюрьма закрыта, осужденных вывезли.
— Это мое первое и единственное место работы, — вздыхает Андрей Верба. — Учился в школе милиции, в 1999-2000 проходил тут практику. С 2001 — официально трудоустроился.
— Чем сейчас занимаются немногочисленные сотрудники, которые остались?
— Отвечают за сбережение и передачу имущества другим колониям, — говорит Андрей. — Что будет дальше, нам никто не объясняет. Ирпень вон продать не могут. Кто сказал, что в Чернигове прямо ажиотаж на покупку будет?
* * *
15 апреля стартовал аукцион по приватизации «Ирпенского исправительного центра (№132)». По-простому, продают колонию. В поселке Коцюбинское под Ирпенем (Киевская область). Она не работает с августа 2019 года. Стартовая цена — 110 миллионов 105 тысяч 793 гривны 83 копейки. Аукцион состоится 17 мая. А когда Черниговскую колонию продадут?
— Пока информации нет, — сообщила 35-летняя Юлия АМЕЛЬЧЕНКО, начальник отдела, заместитель начальника Управления обеспечения реализации полномочий в Черниговской области Фонда госимущества Украины. — Черниговская колония — одно из 35 исправительных учреждений по Украине, которое не используются Минюстом. Но на приватизации пока только Ирпень. Первый аукцион по Ирпеню не состоялся (хотели за объект 220 миллионов, сумма отпугнула желающих участвовать. — Авт.). Если в этот раз продать получится, то 30 процентов от вырученной суммы уйдут в госбюджет, 70 — на строительство новых колоний.
В центре не должно быть тюрем?
— Зачем новые, если есть старые?
— Они устарели. И место расположения — не лучшее. Например, в Чернигове — практически центр города (улица Промышленная, неподалеку от «Сільпо» на Музыкалке. — Авт.). В Ирпене — подобная ситуация. Рядом с исправительным центром — жилищный массив, парк.
* * *
У Андрея Вербы другое мнение:
— В колонии было две тысячи женщин. Они то рожают, то болеют. Активно зубы лечили. То с наркотиками поймаем. Еще были дети до трех лет. То роддом надо, то больница, то полиция. Удобно, когда колония в черте города. Поставь ее за Киенкой, под Шестовицей. Сколько туда будут ехать медики?
Большая часть — на биржу
Так что, пока в Киеве не решат продать здания и землю, колония пустует. Но у ворот — с десяток машин. Оказалось, местные используют свободный асфальт как парковку. Еще в канун Нового года 42-летняя Наталия Хоменко, замначальника колонии по социально-воспитательной и психологической работе говорила: «Все предупреждены, что работают до 1 марта». Потом из 170 сотрудников останется 37. Сама Наталия Александровна переживала, что могла бы выйти на пенсию, имея 25 лет стажа, но этот срок наступит летом, а в марте ее уволят. Проблема решилась: бывшая замначальника устроилась в Черниговское СИЗО.
— Как еще пристроились те, кого сократили?
— Шесть-семь человек ушли в СИЗО, немного уехало в Киев. Младшему составу проще. Они перешли в столичное СИЗО. Киевляне на 14-15 тысяч не спешили, а наши — да. Работать сутки через трое. Удобно. По четверо собрались, на топливо скинулись. Можно ездить. Мне предлагали перевестись на Западную либо в Запорожье. Там есть вакансии. Но тут-то семья, — объясняет Андрей Верба.
—Не нашел работу — становись на биржу. Хорошо хоть ушли по сокращению, неплохое пособие получают, пока работу найдут.
Раньше можно было перейти в полицию. Теперь же сделали полгода учебы при переходе. И платят в этот период в районе пяти тысяч гривен. Если тебе 20 лет, то можно, а если сорок, своя семья, то какая учеба? А после — еще шесть месяцев в зоне проведения ООС (по-старому — АТО). Считай, год не с семьей. А у меня ребенок в четвертом классе.
Шили маски для Юлии Тимошенко
У Андрея Вербы осталось немало воспоминаний:
—Я спрашивал у осужденных: «Чего вы на работу не ходите?» А они: «Мы на гособеспечении». «Та, здрасьте, бабульке на буханку хлеба не хватает, за коммуналку надо заплатить, а вы на гособеспечении? Давайте на работу», — говорил им. На нашей швейной фабрике, а она одна из самых больших среди колоний, обшивали Министерство обороны, наш департамент. Когда премьер-министром была Юлия Тимошенко и бахнул свиной грипп, мы получили большой госзаказ на пошив марлевых масок. Шили и осужденные, и мы, сотрудники.
Также женщины ездили работать на полях. Собирали огурцы-помидоры.
Посылки и телефоны:
— Когда пришел, были в ограниченном количестве. Последнее время — хоть каждый день получай. То же и с телефонными звонками. Можно звонить каждый день по 15 минут. У каждой своя симка, телефон.
Быт:
— При мне вот пристройку делали, — Андрей показывает строение из белого кирпича. — Там жили осужденные, которые становились на путь исправления, и статья позволяла. Их из колонии переводили в этот корпус: своя кухня (сами себе готовили), душ. Как общежитие. Здесь жили, на фабрику ходили работать. Все как на свободе. Мы их выводили в город, на рынок.
У центрального входа в колонию — клумба, выложенная сердечком из камней.
— Тоже наши осужденные ухаживали, — улыбается собеседник. — Теперь их разбросали по разным колониям. Говорят, что лучше, чем у нас, им не было.
