Мер Чернигова Атрошенко: «Было пару дней, когда я рассматривал вариант “пуля в лоб” как рабочий»

Владислав Атрошенко рассказал «Стране» о первых днях обороны города, о том, как СБУ осталась без оружия и почему Украина может потерять Чернигов из-за экономики и миграции

Светлана Крюкова. 26 мая 2022

— Какие задачи вам поставило руководство страны? Как вам сказали действовать в Офисе президента?
— Без политики. Я ни в коем случае никого не критикую и понимаю, каково было в первые дни войны президенту и его подчиненным. И, вероятнее всего, именно по этой причине мне никто не звонил и никаких задач не ставил.
— Как так? А с начальником ОВА Вячеславом Чаусом вы были на связи?
— Первые дни я ему звонил и предлагал встретиться, но он был за городом. Я хотел сверить свои действия, понимая, что он будет на связи с Офисом. Хотел понять, какими должны быть мои действия. Но, к сожалению, в первые дни я не смог этого сделать. Потом он подтянулся в город, и все происходило по ходу развития ситуации.
— Сколько оружия вы раздали?
— Не могу назвать цифры, но значительное количество. Часть оружия находилась в городе, остальное подвозили по ходу. Для ясности — ВСУ молодцы и дали бой армии РФ. Но за отдельные сектора обороны наряду с ВСУ отвечала ТРО и боевые задачи выполнила.
— После того как на подступах к Чернигову утихли боевые действия и люди начали возвращаться в город, некоторых ждал неприятный сюрприз — случаи мародерства и откровенного вандализма, по которым полиция уже открыла ряд уголовных дел. Как вы можете это прокомментировать?
— Часто, когда речь заходила о массовых случаях мародерства или других нелицеприятных вещах, все это валили и валят на ТРО. Тут я сразу выступлю в защиту терробороны. Оружие получали разные люди и с различной мотивацией. Наверное, были и те, кто планировал с официальным оружием заниматься нехорошими делами. Сейчас я говорю не в укор силовикам, но до войны не было большой очереди из желающих идти на контракт в армию. А потом ситуация развивалась стремительно и не хватило бы времени качественно отработать каждого. Тем не менее в рядах ТРО находятся лучшие из лучших черниговцев, которые 100% пошли защищать город не за зарплату бойца ТРО — это юристы, начальники отделов горисполкома, бизнесмены, проектанты, рабочие, местные политики и даже офицеры СБУ и Нацполиции.
— Почему в ТРО пошли офицеры СБУ и Нацполиции?
— Сейчас идет война, и я не буду об этом говорить. Могу только сказать, что с оружейного полевого склада ТРО оружие при мне получили со словами «мы офицеры и не хотим, чтобы нам потом было стыдно». Более десяти офицеров СБУ и более тридцати офицеров Нацполиции пошли в рядах ТРО защищать Чернигов. Так они понимали свою офицерскую честь. Хотя в оружейках СБУ и Нацполиции не могло не быть оружия. Но именно потому, что не закончилась война, я считаю, что в рамках отдельного уголовного производства необходимо допросить офицеров среднего и старшего звена этих ведомств о конкретных действиях и командах личному составу, поступавших от руководителей силовых структур Черниговской области и города по защите Чернигова и Украины в первые дни российской агрессии, когда враг подошел к окраинам города. Чтобы позор отсутствия внятных команд и действий, направленных на защиту страны в критической ситуации противостояния с врагом в силовых структурах при вероятном следующем наступлении на Чернигов и Киев, не повторился вновь.
— А как так вышло, что офицеры и полицейские остались на момент войны без команды и оружия?
— Эту информацию должны предоставить офицеры этих ведомств в рамках отдельного уголовного дела или внутреннего расследования. Кстати, не мешало бы заодно уточнить у руководителя патрульной полиции Украины, с какой целью и по чьей команде начальник патрульной полиции Чернигова фактически бросил вверенный ему личный состав и «убыл» в «командировку» в Ровно с конца февраля примерно до середины марта. При этом личный состав не разбежался, а по сути самоорганизовался и как мог старался выполнять в то время свои функциональные обязанности.
— Ранее всплыл скандал о том, как областное и городское отделения черниговской полиции «разбежались» вместе с руководством. Можете рассказать детали?
— Я считаю, что замалчивать эту тему нельзя, но «детали» пусть выясняют следователи. Обсуждать их публично — неправильно.
— Правда ли, что начальник военной администрации уволил начальника областной полиции?
— Он, очевидно, превысил свои полномочия. Но это правда. Попытка «увольнения» была.
— Вернемся к ТРО. Вы считаете, что именно действия ТРО существенным образом переломили ход атаки на Чернигов?
— Ни в коем случае я так не считаю. Вся пальма первенства — на ВСУ. Я лишь говорю, что и ТРО сыграла значительную роль именно в первые дни обороны Чернигова (хотя формально ТРО — это тоже ВСУ). Но почему-то все д@рьмо вешают на ТРО, забывая, что там были настоящие патриоты, которые не знали и не понимали, как будет развиваться ситуация. Они точно шли не на пиар-акцию и понимали, что противостояние с регулярными войсками РФ с очень большой вероятностью могло закончиться гибелью каждого из них. Они пошли с риском умереть, близким к 100%. Делали это осознанно, их никто не заставлял. Чтобы не пенять без конца на ТРО, достаточно почитать закон и вы увидите, в чьей компетенции координировать работу правоохранителей с целью обеспечения правопорядка на вверенной территории.
— А если в город зашли бы враги, как вы должны были поступить: уехать, остаться, спрятаться — как, чтобы не стать коллаборантом?
— Русские несколько раз пытались прорваться в город. Тема для меня тяжелая, так как уйди на минуту раньше — становишься предателем, на минуту позже — тебя ждет плен, а он был бы для меня нежелателен. Про меня уже были напечатаны русскими листовки «Фашист №1», денежное вознаграждение какое-то предлагали. Я понимал все перспективы и одного, и второго варианта, поэтому ни выходить из города, ни попадать в плен я не планировал.
— Тогда какой путь — пуля в лоб?
— Это тема Яценюка. Зачем нам плагиат? Было пару дней, когда этот вариант я рассматривал как рабочий. Но с каждым днем я благодарил Бога, что прожил еще один день. И, начиная с пятого-шестого дня войны, ко мне пришло понимание, что мы можем и должны побеждать. Мы увидели глупые телодвижения русских. Тогда достаточно актуальным стал вопрос не только нашего выживания, а организации работы предприятий критической инфраструктуры, помощи ТРО и ВСУ в обороне города, первые попытки координации работы волонтеров (пока это не взяла на себя областная военная администрация). С того времени я начал видеть нашу победу.

18 февраля, мер и депутаты на стрельбах. Двое из команды 24 февраля не выйдут на связь и потеряют работу впоследствии

— В начале войны вы объявили вознаграждение за вражескую технику: БТР — 150 тыс. грн, БМП — 200 тыс. грн, танк — 250 тыс. грн. За пленного русского вы назначили 300$. Какая была цель и сколько вам пришлось выдать на руки денег по итогу?
— У меня была задача мотивировать людей на сопротивление, простимулировать не бояться уличных боев и жечь вражескую бронетехнику в городе, если русские прорвут оборону. Я выполнил все обязательства, которые давал. Более того, частично мне пришлось выполнять обязательства, которых я не давал.
— И все же. Сколько танков и пленных российских солдат вам привезли?
— Я не отвечаю на эти вопросы, так как неправильно за деньги стимулировать убивать или брать в плен. Но я вынужден был пойти на такой шаг в ситуации вероятных уличных боев.
— Сколько всего домов разрушено?
— Всего по 135-ти домам в Чернигове было прямое попадание, 650 домов поврежденны.
— Есть ли в городской собственности дома или общежития, где могут временно жить люди, которые лишились жилья?
— В таких количествах, которые требуются, нет. У нас около 10 тыс. квартир вообще непригодных для восстановления. И мы безусловно не найдем такого количества жилья, куда можно переселить людей. Людям надо либо выплатить деньги, либо четко и ясно сказать, сколько им ждать новое жилье.
— Есть идея реализовать программу возобновления жилья по ваучерной схеме — когда государство выдает ваучеры, договаривается со строительными компаниями, люди вправе выбрать себе жилье, а правительство гарантирует застройщикам финансирование. Как вам такая инициатива?
— Этот вариант был бы отличным, если прописать обязательную привязку этих ваучеров к выкупу жилья в тех населенных пунктах, где находилось утраченное или поврежденное жилье. Потому что на сегодня, если брать вопрос, где жить — во Львове или в Чернигове, — люди скорее всего выберут Львов.
— А как вам сейчас помогает Кабинет министров?
— Пострадавшие от российской агрессии города ждут от КМУ регламент оценки потерь. Надо дать людям ответ по процедуре и срокам — когда выделят средства, либо построят жилье. Это серьезная проблема, и она закончится революционными процессами. Люди ждут денег от государства и тут ничего другого не прокатит. Плюс у нас колоссальная проблема с расчетами городских теплогенерирующих субъектов за газ. В Чернигове сегодня почти нет работающего бизнеса, соответственно, нет поступлений в бюджет. Заплатить разницу в тарифах генерирующим объектам, а также за газ, нечем. Мы не можем выдержать регламент меморандума наравне с другими городами.
— Как планируют восстанавливать жилье в Чернигове?
— Здесь люди хотят слышать четкие алгоритмы, сроки, процедуры и суммы. Иначе последствия могут быть разными: у кого есть за что жить за рамками города, планируют жизнь там, у кого такой возможности нет, могут прийти под властные кабинеты и требовать деньги. У нас 10 тыс. квартир, не подлежащих возобновлению. Если посчитать, что средняя площадь составит 50 квадратных метров, а себестоимость строительства 1 кв. м составляет около 16 тыс. грн, то одна квартира обойдется в 800 тыс. гривен. Соответственно 10 тыс. квартир — это 8 млрд грн. И это колоссальная проблема, которая несопоставима с возможностями городского бюджета. Плюс частный сектор — это 5-6 млрд грн, еще 2-3 млрд грн необходимо на ремонт жилья, которое можно возобновить.
— До войны у вас были достаточно натянутые отношения с Офисом президента. На вас завели уголовные дела. Что изменилось сейчас?
— В мирное время действительно завели на разные городские управления и их подрядчиков огромное количество надуманных уголовных дел. Есть наши небезосновательные предположения о давлении на экспертов, которые делали экспертные заключения. У нас до сих пор арестованы отдельные улицы даже после того, как по ним каждую ночь ездили танки. Явное политическое преследование. При том ГБР — это институция, которая осуществляла политическое преследование. Мои аргументы просты и понятны всем черниговцам — у нас в городе одни из самых качественных дорог в сравнении с любым областным центром. Денег в бюджете в расчете на душу населения точно меньше, чем у других областных центров. А дела по развитию города до войны обстояли точно не хуже, чем у других городов. Значит, что-то не так с причинами возбуждения этих уголовных дел. Обращаюсь к Офису: возможно, прежде, чем топать ногами и впадать в гнев, стоит поговорить?
— Вы пытались поговорить?
— Пытался. Но со мной никто никогда не разговаривал. Я уверен, что если бы мы просто все обсудили, то я бы смог объяснить причину несогласия с меморандумом.
— Вы считаете, что причина уголовных дел только в том, что вы не подписали меморандум?
— Первая причина — Виталий Кличко (Атрошенко до последнего времени считался соратником Кличко. — Ред.). Вторая, наверное, заключается, в том, что я «осмелился» в демократическом государстве публично критиковать этот меморандум, как абсолютно безграмотно составленный документ. Этот меморандум работает несправедливо по отношению к Чернигову. У нас НДФЛ исторически расщеплялся так: 60% оставалось в городе, 25% — в государстве, 15% — в области. Президент абсолютно правильно сказал, что нельзя повышать тарифы. Но инструмент, как это стоит сделать, выбрали некорректно. Я с этим не согласился как мэр города, который из-за меморандума несправедливо теряет больше других городов.
— Так что с уголовными делами?
— Неоднократно звучало о прекращении всех уголовных преследований. Время покажет, важно ли слово президента для этих структур. Это нездоровые вещи, которые точно не консолидируют власть и общество, не приближают нашу победу и идут вразрез с позицией президента.
— Владимир Зеленский жал вам руку, вручал орден «За мужество». Вы так и не поговорили?
— Я встретился с президентом. Это была короткая, но очень теплая встреча. Мы пожали руки. Я сказал ему, что «искренне сочувствую той ноше, которая свалилась на его плечи» и что «он может рассчитывать на мою помощь и поддержку в любом вопросе, в котором я буду в состоянии помочь и поддержать».

Інтерв’ю подано у скороченому вигляді.

Повний текст читайте:

Мэр Чернигова Атрошенко: ”Было пару дней, когда я рассматривал вариант ”пуля в лоб” как рабочий”

Владислав Атрошенко рассказал ”Стране” о первых днях обороны города, о том, как СБУ осталось без оружия и почему Украина может потерять Чернигов из-за экономики и миграции