ВИКТОРИЯ ИВАНОВА: ” ОКОНЧАТЕЛЬНО ДОБИЛО, КОГДА МНЕ В КАБИНЕТ ПРИТАЩИЛИ ЖИВУЮ РЫБУ”
Головна » Перехрестя » ВИКТОРИЯ ИВАНОВА: ” ОКОНЧАТЕЛЬНО ДОБИЛО, КОГДА МНЕ В КАБИНЕТ ПРИТАЩИЛИ ЖИВУЮ РЫБУ”
9.12.2021 | Перехрестя
18 августа канал СТБ показал 19 выпуск психологического реалити-шоу «Супербабушка». На звание супербабушки претендовала 57-летняя Виктория Иванова. Ее представили как командира, карьеристку, бизнес-леди. У нее шикарная квартира, две замужние дочери, трое внуков. Виктория Иванова родилась и выросла в Чернигове. И даже работала в черниговском облздраве.
«Облздрав мне позволил понять, что я умею зарабатывать»
— Насколько работа в облздраве (сейчас это областное управление охраны здоровья) сыграла роль для становления характера, карьеры, самореализации?
— Скажу, наверное, крамольную вещь. Облздрав мне позволил понять, что я умею зарабатывать деньги. Это не тайна, что моя должность на тот момент была крайне прибыльной. Она еще залихватски так называлась— заместитель начальника — начальник департамента по вопросам ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы. И собственно, когда ты понял, что тебе тащат, тащат, выбор небольшой. Или ты принимаешь и живешь в этом, или ты понимаешь — тебе нравится, что деньги появились, но ты не согласен с такими деньгами встречаться.
Я шла на госслужбу в розовых очках. Академия госуправления. Первый опыт менеджера охраны здоровья. Но, оказалось, что эти все знания, они не то что никому не нужны, они иногда даже мешают. Ты сильно умный, а ум твой должен быть в другом направлении.
Мой размах был — а давайте мы международные программы, а давайте мы то, а давайте мы се…
— А давайте ты рот закроешь и будешь делать то, что тебе сказали.
Это ж и годы еще тогда были — девяностые-двухтысячные. Важно было понять, где ты хочешь быть. То ли сам можешь зарабатывать. То ли ты должен служить государству. Сколько оно тебе позволит, остальное леваком где-то там догоняться. Да, конечно, тут (в облздраве) — мало, но зато каждый день. Гарантированный отпуск. Под крышей, под вывеской облздрава. Но, с другой стороны, так жить невозможно. Ты рискуешь, ты уходишь в никуда. Тебе вслед несется: «Ой, ненормальная. Больная на голову. Как можно было уйти с такого места. Вай-вай-вай».
Облздрав тогда возглавлял Василий Зуб. На моей должности, до меня, был, кажется, Войцеховский. На ней завязывалась вся область. А самое доходное дело было — это обосновывать связь заболевания с последствиями аварии. Это льготы, это пожизненное содержание… Но я вам скажу, что это было настолько противно, что нормальный человек с нормальной психикой… Зарабатывать на чьем-то горе — это настолько… Не лізе, як кажуть. Ты можешь, но не лізе. Это, опять-таки, какую надо иметь психику искореженную, чтобы брать деньги от людей, у которых они, может, последние… А все ж несут, потому что без денег нічого ж не буде. Окончательно добила ситуация, когда, не поверите, мне в кабинет притащили живую рыбу. Только выловленную. Со слезами на глазах, что больше нічого немає, допоможіть.
Эти несчастные люди из пострадавших районов. Лошакова Гута (Козелецкий район), другие хутора…
— Сколько занимали должность?
— Меня хватило месяцев на семь.
«Я откладывала деньги на квартиру, копейку к копейке»
— Потом вы уехали в Киев. В передаче отметили, что там больше возможностей.
— Как сейчас помню, у меня в Чернигове была зарплата 50 долларов. В Киеве я пошла на зарплату медицинского представителя французской компании — 250 долларов. Я месяц ездила только на такси, не пользовалась общественным транспортом. Мне казалось, что я разбогатела внезапно до грандиозных размеров. Не верилось, что такие деньги могут быть честно заработанными, полученными не какими-то там рыбами, сервизами, пивом-коньяком и еще чем-то.
— На квартиру заработали медпредставительством?
— Мы продали трехкомнатную в Луганске. За очень маленькие деньги. Нам нужно было еще 2/3 суммы добрать. Я откладывала деньги, копейку к копейке. Пять тысяч еще заняла. Я смогла купить однокомнатную. Потом двухкомнатную. Потом наконец-то трехкомнатную.
— Из Луганска муж?
— Он, как и я, из Чернигова. Когда разваливался СССР, мы были как раз в Венгрии, ведь Сергей — военнослужащий, и нам надо было принимать решение, кто куда едет, где оставаться: в России или в Украине. Его брат остался в Питере, мы вернулись в Украину. Из Венгрии нашу часть вывели в Луганск.
1991-1993 годы луганские — это можно писать детектив. Не было еды, не было света, не было тепла, был кошмар. И не то что преступность… Там специфический контингент. Люди тяжело работают — они пили по вечерам, чтобы как-то снять напряг. Я думала устраиваться на работу в мединститут, проехала трамваем от конечной до конечной, и когда я выходила, четко знала, что работать в этом городе не-бу-ду. Едешь в трамвае, а тебе страшно. Заходит угашенный здоровяк, и управы на него нет, ему море по колено.
— Потом вам пришлось много работать. В передаче бабушки вас этим даже попрекали. Мол, пахать должен муж.
— Мы с мужем знакомы с двух лет. То есть мы знакомы 55 лет, если нам по 57. Мы поженились в 19. К этому времени было совершенно понятно, кто чего хочет, кто что может. И собственно — он врач, я врач — мы решили, что нас это устраивает. Сергей закончил Ленинградскую военно-медицинскую академию имени Кирова. Он не умеет быть коммерсантом. Он умеет прекрасно лечить. Он занимался детьми. Он организовывал путевки. Он был вечно председателем родительского комитета. Он организовывал путевки.
— На съемках спрашивали, где муж. Вы сказали, что в Чернигове. Здесь его мать, за которой ухаживает сиделка. Говорят, хорошую сиделку тяжело найти. Многие пьющие.
— Одна, действительно, была пьющая, завалилась рядом с кроватью парализованной женщины. Срочно брат приехал на разборки, на помощь. Но можно найти и порядочных, добросовестных. Все решается деньгами. Это единственный метод.
«Мне эти жвачки порубили на куски, сказали: «Иди на улицу, угощай детей».
— Кто ваши родители?
— Мама 35 лет проработала заведующей областным пунктом сбора крови. Папа переквалифицировался после ХАИ (Харьковского авиационного института) и работал в НИИ «Химволокно». Панкеевы Валентина Михайловна и Александр Михайлович. Папа стал кандидатом технических наук. Получил пенсию именную Харьковской академии технических наук.
Была большая семья. Дом на улице Михаилофедоровской (частный сектор недалеко от Пяти углов). Мы и сейчас сюда регулярно приезжаем. Летом здесь отдыхаем. Родной дом. Его построили бабушка с дедушкой. Жили в нем прабабушка, бабушка, мама и папа, я и брат. И это все на 67 метрах. И мне казалось, что это лучшее устройство мира. То, как было уютно и тепло, как были распределены роли, кто чем занимается, кто на работу, кто по двору, кто есть готовит. Дед был главой, что называется. Порядок в доме, — что делаем, когда и как, — зависело от деда. Он был добытчик.
Дед, Михаил Овчар, всю жизнь в торговле проработал. Все мои желания выполнялись по щелчку.
Если дед что-то привозил из командировки, а он вообще мог и в Европу слетать, это делилось. Как-то привез жвачки. Боже, это было такое богатство. Мне эти жвачки порубили на куски, сказали: «Иди на улицу, угощай детей». Я рыдала, я просила… Съедят мое богатство! Но это никого не волновало: «Нет, иди, угощай. У тебя еще будет. Нечего жлобиться». Как говорила моя бабушка, то, что сам съел, никто не знает, а чем угостил, будут помнить.
У меня была мечта учиться в меде, потому что он находится возле зоопарка:). И мама его заканчивала. Я по специальности три года отучилась в Киеве, потом перевелась в Ленинградский санитарно-гигиенический медицинский институт имени Мечникова.
«Меня туда погнал банальный бабский интерес»
— Как попали на проект «Супербабушка»?
— Как-то сидела, смотрела телевизор, увидела название проекта и предложение заполнить анкету. Заполнила, отослала. Прибежали ко мне с предложением поучаствовать. Мне было интересно, что же в нашей стране подразумевается под супербабушкой. Меня туда погнал банальный бабский интерес.
— Участвовать в шоу — это за деньги для кандидаток?
— Бесплатно.
— Сколько съемки длились?
— Месяц нас гоняли. Сначала интервью. Потом приветствие. Потом ты ходишь по гостям. У каждой тетки ты толчешься ровно день. Приезжаешь к восьми утра, уходишь в девять вечера. Там все двигают, переставляют. Диваны, кровати. Миллионы дублей, которые они переснимают. Ты не знаешь, как это будет выглядеть и что покажут на экране. Ты приходишь к ужину растрепанный, злой как черт, потому что целый день голодный.
Вот у Гали, бабушки-соперницы, — двухкомнатная квартира. В ней Галя, дочка, внучка, плюс три бабки, плюс 15 человек съемочной группы. Плюс куча железа (аппаратуры). И это все на 12 часовой день закрыто в квартире. Окна задраены, потому что они пишут звук, им мешает шум с улицы. Через три часа тебе жарко. Ты не знаешь, где тебе можно сесть, где стать, потому что везде люди. В туалет не попасть. Воды не попить, руки не помыть. Краска с тебя течет. Волосы прилипают, одежда. Ты не можешь ничего изменить во внешности, потому что у них же нарезка. Пошел бы переоделся, одел спортивные штаны, но нет, нельзя. Точно так же во всех остальных квартирах.
— И в вашей квартире так было?
— Заехали в девять утра, свалили в восемь вечера. Особо мебель не подвинешь, только диван и два кресла, остальное встроенное.
— Для вас что-то изменилось после передачи?
— Нужно выглядеть так, как тебе комфортно. Все эти попытки казаться молодой и красивой на каком-то участке жизни становятся смешными. Нужно заниматься здоровьем. Ко мне от соперниц была куча вопросов типа: «Вы толстая. А вашим внукам не стыдно, что вы толстая?» Что бы ни говорили о моей внешности — она меня не то что устраивает — она меня не расстраивает. Я очень трепетно отношусь к себе. Святое дело — плавание, массаж. В бассейн хожу с 12 лет и менять свои привычки не намерена.
Касательно внуков, я абсолютно не согласна с утверждением, что чем старше внуки, тем меньше им надо внимания. Наоборот, чем старше дети, тем внимания им надо больше. Ребенок должен быть занят 24 на 7, то есть все дни недели. Иначе не выцепишь с телефона. Но с ним и общаться надо. Чаю попить, пятку почесать, пока он лежит у тебя дома:). Поэтому внукам по-прежнему буду уделять все свободное время.
В меня тоже вкладывали родители. Но мы попали в то время, когда все обнулилось. И все, что нам готовили, пошло прахом. Я понимала, что для своих девочек должна стать опорой сама. Девочек нужно растить балованными. Чтобы они не смотрели на идиотов, не заглядывались на конфетку и не бежали вслед. Чтобы девочка могла сказать: «Ты дурак, я сама себе заработаю, ты мне такой не нужен». Поэтому вынуждена была пахать. А сейчас я испытываю исключительный кайф от того, что я могу проснуться, когда хочу, сделать то, что хочу, и не делать, чего не хочу. И заняться тем, что я обожаю, — общением с драгоценными внуками.
