16 июля умер 65-летний Ростислав Мусиенко, известный черниговский журналист, писатель. Работал на областном радио, в газетах. Среди коллег широко известен его памфлет о конформизме (приспособленчестве) под названием «Заблудился в Мавзолее». Многие читали рассказ «Короткое замыкание» — о гении, который спился. Он и стихи писал: “Життя це низка зрад і втрати
В яких ти сам і винуватий.
Десь змовчав, а колись не зміг,
Не там повстав. не з тою ліг”.
Прощались с Ростиславом Андреевичем 18 июля, в воскресенье, в морге на Пирогова (рядом с детской областной больницей).
— Мы хотели организовать прощание в филармонии, но нам объяснили, что там сейчас отпуска, — сказал 43-летний Алексей МОРЕВ, второй муж единственной дочери Мусиенка Оксаны. (Это означает вежливо отказали, — Авт.). Оксана осталась на фамилии отца. Живут в Киеве.
— Папа пробыл в реанимации неделю. Я готовилась к похоронам, поскольку он был в коме. В понедельник пошел на поправку, планировали выписку. Мы ехали его забирать домой. И тут отец умер, — 37-летняя Оксана МУСИЕНКО на прощании держалась спокойно и с достоинством. Хотя видно было, что ей нелегко. — Это уже вторая реанимация отца за год. Первая случилась в марте. Он достаточно веселенько из нее вышел. Хотя уже было понятно, что обратного хода нет. Врачи говорили: то, что он ходит и улыбается в эти пять минут, ничего не значит. В следующие десять он уже может быть не с нами.
У него открылось внутреннее кровотечение в связи с циррозом печени. Благородное сопровождение благородных людей. Ему нельзя было носить тяжелого, даже книги. А он взял свои тома и понес со второго этажа на первый (жил Ростислав Андреевич по улице Леси Украинки, в районе Лесковицы, в трехэтажном семейном доме. — Авт.). Добавил себе еще какого-то «позитива» и нас покинул. Я смотрю на эти книги, лежат на лестнице: слева «Загони УПА», справа «Сталин», и говорю, кто из вас погубил моего отца, признавайтесь.
Мы с папой несколько раз в год обычно пререкались, у кого больше регалий, или как мы дома смеялись, рЫгалий, и кто кого и с чем не поздравил. Я смеялась: «Не поздравила тебя с Днем радио, ведь ты не можешь запомнить слово «аудиопсихофонолог». Это одно из моих направлений. Я юрист, издатель, психолог. Мое издательство печатает книги об аутизме. Я много работаю над этой темой. Мой сын Саша аутист. Отец редактировал книги перед печатью, исправлял ошибки. Правильно будет сказать, что его погубили женщины, алкоголь и книги.
Сейчас мне звонят и плачут, плачут и звонят. Я говорю: давайте разделим обязанности — вы будете плакать, я документы оформлять. Ростислав Андреевич любил жить, жил, как умел, весело и чудесно, умер так же. Грустить мы будем еще долго. Это не первая смерть в нашей семье, девять лет назад ушла мама.
— Высказывали ли вам соболезнования официальные лица?
— Пока нет. Это не то, что определяет человека. Не сильно и ожидалось. Захотят, на вечере памяти выскажутся. Его, ориентировочно, планируем в ноябре. Попросим помощи у Игоря Юлиевича, они дружили (56-летний Игорь Коцюбинский, директор музея-заповедника Михаила Коцюбинского, правнук писателя. — Авт.).
У гроба Мусиенко горько прорыдала все прощание 47-летняя Светлана МИТУС.
— Любимая женщина? — спрашиваем у дочери.
— Возможно, — спокойна Оксана Ростиславовна.
— Он был мне и отцом, и матерью, — достает из сумки пузырек барбовала Светлана Митус. Делает глоток и продолжает рассказ, поглаживая бледную руку в гробу. — Он был моей поддержкой. Когда я лежала в больнице по женски, ему было тяжело, но приходил ко мне ежедневно. И так же гладил руку. Обе моих дочери, внучка и даже собака — в Польше. А Ростислав Андреевич теперь на кладбище. Я здесь одна, тоже поеду в Польшу. Надеялась, что он сильный, справится, как и весной, когда я его отправляла в реанимацию. Так покурить хочеться, а отойти от гроба не могу.
— Давно знали Ростислава Андреевича?
— Лет 15-20. Я понимаю, он был женат, но наши отношения — совсем о другом.., — отрывисто говорит женщина. — Ростислав Андреевич, когда был в больнице, говорил: «Я так водички хочу». А ему было нельзя. Шла к доктору, просила дать хоть пол-ложечки. Я так хочу, чтоб его быстрее похоронили, мне стало бы легче.
Проститься с писателем пришел 72-летний Александр Карета, главный врач Черниговской детской областной больницы. Были коллеги по печатным изданиям и радио, друзья. Стояла тридцатиградусная жара, на кладбище поехали единицы.
